После известного трехтомника Александра Гениса аналогичный привет с радио “Свобода” прислал еще один его обозреватель – Сергей Юрьенен. В три изящных томика, общим объемом в 1350 страниц, пошли пять романов писателя – “Беглый раб”, “Сделай мне больно”, “Сын Империи”, “Дочь Генерального секретаря” и недавно написанный “Фашист пролетел”.

Объединенные общим героем, все они, по сути, автобиографичны. Питерское детство, десять лет в Минске, где служил отчим, мечты книжного юноши о литературе и о столице, первая любовь, история одной компании, учеба на филфаке МГУ, общежитие, роман с дочерью генсека запрещенной испанской компартии, попытки вырваться, страх и ненависть, женитьба на иностранке, рождение дочери, двусмысленное положение диссидентствующего и пробивного молодого литератора, поездка в Венгрию, выезд во Францию, скандал с просьбой политического убежища, - вся эта канва выстраивается только в совокупном метатексте. Каждый из романов замкнут, самодостаточен и – трагичен, несмотря на то, что ни в одной из книг нет ни одной смерти основных персонажей. Как бы ни искушал пресловутый катарсис, все живы-здоровы, подчеркивая реальность прототипов, которыми не станешь рисковать ради красного словца.

О писательском мастерстве Юрьенена можно говорить долго. Оно и отмечено в трех предисловиях к каждому томику, принадлежащих таким разным, но матерым стилистам, как Юз Алешковский, Александр Кабаков и Игорь Мартынов. Сергей Юрьенен пишет о самом интересном для настоящего писателя, - о возникновении писателя из того нерасчлененного мрака и мусора жизни, в котором обречен жить, а затем носить в себе беглый раб советской империи. Недаром эти пять романов уложились в двадцать пять лет эмигрантской жизни Юрьенена. Это – основа, фундамент, вечное. Остальное – мимотекущая журналистика на “Свободе”.

При всей своей увлекательности, - а от романов Сергея Юрьенена, что знает каждый, читавший его, оторваться невозможно, - они тщательно продуманы. Автор предельно внимателен к знакам времени, о котором пишет. 50-е годы в его книгах не спутаешь с 60-ми. На это еще накладывается возраст героя, который замечает в окружающем мире только то, что видит именно он, а не автор. Поэтому перед читателем настоящая энциклопедия советской жизни 1950-1970-х годов со всеми ее мелочами и особенностями их восприятия порожденного ими молодого человека.

Мастер разнузданной эротики, Юрьенен стыдлив и наивен в описании юношеских томлений. Тексты его напичканы внутренними цитатами, но они всегда соотносимы со временем издания читаемых героем книг. Тут уж поистине математическая точность. Даже заглавие этой статьи о творчестве Юрьенена проскальзывает в одном из диалогов поступающего на заочный факультет героя. Причем, произносит их, как водится, журналист, к тому же провинциальный.

Да, “актерской читкой” не обошлось. Писательство потребовало полной гибели всерьез. Героический побег из советской действительности и литературы ничем не лучше заплыва в серной кислоте с отрубленными ногами. Отталкивание от себя ненавистного своего рождает миф о свободной загранице, которой нет. Автор бесстрашно описывает папуасскую изумленность совка цивилизацией во всех ее подробностях. Оказавшись в несуществующем мире идеального Запада, приходится оборачиваться назад, описывая детали советского мира, уже несуществующего. Что и есть суть писательства.

Игорь Шевелев