Вдруг показалось, что от Москвы цивилизация движется на восток. После затерханного, хоть и по-домашнему милого Нижнего Новгорода, вполне столичная и блестящая Казань. Туристу расскажут, что это один из десяти крупнейших городов России с населением более миллиона человек. Что нефти тут добывают 25-26 миллионов тонн в год, а потом еще всячески перерабатывают, получая разную органику, - от ацетона до моющих средств, расходящихся в большом количестве по стране. Что производят КАМазы и “Оку”. Что оперы зарубежных композиторов в местном оперном театре имени Мусы Джалиля, перед которым стоит памятник Пушкину, поют на языке оригинала, - то на немецком, то на итальянском. А в школах детей учат то на татарском, то на русском, то на обоих сразу. И никто не обижен, потому что татар здесь 51%, а русских 43%. И вскоре, действительно, понимаешь, что тундырма это мороженое, кибет – магазин, кермен – кремль, а рыба, натурально, балык.

Сращение народов на середине Волжского пути проходило не гладко. Иногда кажется, что взятие Иваном Грозным Казани было вчера. Местный пешеходный Арбат, ныне улица Баумана, когда-то называлась Проломной, - по пролому в стене крепости, через который русские бойцы наконец-то сломили сопротивление осажденных казанцев. Память об этом событии, чем дальше, тем более двоится. В 1823 году был возведен памятник павшим при штурме русским воинам. Правда, когда перегородили Волгу, он оказался на изолированном островке, так как уровень реки поднялся на 11 метров. И теперь как бы ничто не мешает каждый октябрь служить молебен по татарам, павшим во время обороны города.

850 километров от Москвы ощущаются живо. Чем дальше, тем лучше, - ближе к Турции. Еще и по древности можно отделиться. Упорные раскопки в казанском Кремле привели к успеху. 34-й раскоп привел к обнаружению пятого культурного слоя всего в пятнадцать сантиметров, зато относящегося к YIII-X векам. Что дало возможность готовиться к всероссийскому торжеству тысячелетия Казани в 2005 году. Город цветет и грохочет. Старые дома в центре города аккуратно сносятся, на их месте возникают современные билдинги, переполненные офисами российских и международных корпораций. В стенах самого Кремля рядом с Благовещенским собором и падающей башней Сююмбеке возводится огромная роскошная мечеть Кул Шариф с небесного цвета куполом, видная отовсюду. Правда, по бывшей атеистической неопытности вышел конфуз: полумесяц, который рогами должен всегда упираться в направление к Мекке, повернули совсем в другую сторону. А что, думаете, у Аллаха нету внутренних врагов?

Тем не менее, Казань выглядит расцветающей и свободной. Что должна доказать грядущая перепись населения, тоже имеющая политический окрас. Огромный плакат в центре города на площади Свободы взывает: “Ваши дети надеются на вас!” Подтекст понятен тем, к кому обращен. Есть несколько разновидностей татарского этноса, в который прежде записывали и башкир, и ряд других местных народностей. Ныне возникла опасность, что они “выпишутся” из татар, и последние потеряют вторую по России численность.

Москва действует тонкими византийскими методами. Договор о суверенитете, провозглашенном Татарстаном в начале 90-х сроком на пять лет, не продлила. Теперь вот хочет доказать, что и сама не древнее Казани. Как раз перед отъездом из Москвы, я слышал, как главный московский археолог Александр Векслер уверял, что, оказывается, Москва, только что отметившая свое 855-летие, на самом деле гораздо старше пресловутой тысячи лет. Только вот надо немного покопаться под Кремлем, чтобы найти неопровержимые доказательства этого. Президент Татарии Шаймиев, чья резиденция находится в татарском Кремле, дал покопаться археологам и найти искомое. Потерпит ли президент России Путин археологический подкоп под свой Кремль, чтобы ответить тем же? Вот вопрос политической науки.

Пока же казанцы самоудовлетворяются фрейдистско-политической легендой о падающей башне Сююмбеке. Как царь Иван Грозный якобы влюбился в красавицу, бывшую поочередно женой трех казанских ханов и захотел на ней жениться. А та поставила условием, чтобы за семь дней он возвел высокую башню. Царь поднатужился и возвел крепкую и высокую башню. А красотка, не будь дурой, с башни сиганула вниз. Насмерть. Ну, башня царя и покосилась в пизанскую сторону. Ее, конечно, цементом укрепили, но это уж не тот любовный формат. На самом-то деле красавицу вместе с сыном упекли в Москву в почетную ссылку, из которой она не вернулась, но поди докажи это, когда изо дня в день видишь накренившийся символ московской любви к татарской свободе.

Каким-то странным образом это имеет отношение и к концерту Российского национального оркестра в Казани. Прежде всего, потому, что он состоялся в совершенно роскошном Большом концертном зале им. С. Сайдашева. И прежний-то, советского образца, был неплох. Но снесли, не моргнув смычком. И на федеральные деньги возвели нечто по-восточному тонкое и роскошное. Весь из мрамора, с бюстами мировых, русских и татарских музыкантов. С чудесным органом, выписанным из Голландии и подаренным лично Б. Ельциным, как еще одна откупная за отнятую независимость. Это вам не тлен и распад нижегородской филармонии, когда Спиваков с Кириенко отряхивали после концерта роскошный и весь покрытый пылью костюм Ильи Клебанова, а на первого зама губернатора упал кусок штукатурки. В казанский храм музыки не захочешь, а придешь в вечернем костюме и в платье от местного Версаче.

Пианист Александр Гиндин, сменивший оставшегося в Нижнем Дениса Мацуева, солировал в первом концерте Шопена для фортепьяно с оркестром. Шопен на востоке дело слишком тонкое. Начав так романтически, что у зала буквально слезы лились потоком, пианист, видно, и сам упал духом, и доиграл как придется. Зато уж во втором отделении дирижировавший РНО Спиваков взял свое. Сыгранный на бис тончайшим пьяниссимо грустный вальс Сибелиуса сменился дикой хачатуряновской лезгинкой, и казанская публика быстро поняла, кто есть кто в нашей многонациональной стране с уклоном в общечеловеческие ценности. Недаром же, как сказал на пресс-конференции сам Владимир Теодорович, его, родившегося в Уфе на улице Глинки, а ныне прописанного в Париже на улице Верди, родные в детстве звали Хабибулиным, так он был похож на татарина.